Помню, раньше меня очень занимали фигуры внутреннего ребёнка и внутреннего критика. Кажется, вся моя жизнь представляла из себя их неравную борьбу. Внутренний ребёнок в глубине души знал, что заслуживает любви, обожания, подарков, что может проявляться ярко и спонтанно, выражать свои чувства, шалить, играть, творить, вот это всё. А внутренний критик, как ему и положено, строго шипел: хватит уже, иди работай, посмотри на себя, что ты за человек, ничего не получится, ну и прочую ерунду, в зависимости от случая.

Внутренний критик говорил разными голосами: членов семьи, вредных одноклассников, якобы друзей, случайных знакомых, учителей, врачей, стилистов, журналистов, авторов плохих книг, заносчивых работодателей, «мимопроходивших» читателей блога. Я тогда не могла разобрать эти голоса, казалось, что это мой же голос разума, который хочет мне добра. Ага, как же.

«Ну с чего ты взяла, что кто-то будет это читать?»

«Денег этим точно не заработаешь!»

«Посмотри на себя, какие прянички, сама скоро станешь как пряничек»

«Не хами, ты права на это не имеешь.»

«Ну что ты за неряха такая! Чему ты вообще дочь можешь научить? Дома грязь, посуда немытая, волосы лохматые. Устала она, видите ли!»

«Не плачь! Ты некрасивая, когда плачешь.»

«Получила высшее образование, да так ничему и не научилась! Ни запятые ставить, ни работать нормально. Чем ты вообще заниматься в жизни собираешься?»

«Вот, я же говорила, теперь от тебя все точно отвернутся!»

«Ой, только вот давай без живописи, это просто смешно…»

«Танцевать? Ты? Да ты вообще видела, как ты двигаешься?»

Нормальный такой критик, да? Подружился бы с вашими? Пока я вспоминала эти выпады от внутреннего критика, во мне поднялась настоящая ярость! Это мой внутренний друг всполошился и вырос в полный рост, вставая на мою защиту.

Внутренний друг не был со мной всегда, мы стали сближаться только около года назад. Как этот друг поселился внутри меня? Пожалуй, он сформировался и вырос под воздействием таких трёх факторов:

Психотерапия. В процессе личной терапии я получила опыт отношений, где терапевт меня безусловно и безоговорочно принимает. Я уверена, что он всегда на моей стороне, ни в чём не упрекнёт, не осудит и не будет мной манипулировать. Насколько я понимаю, задача психотерапии во многом именно в том, чтобы помочь человеку создать и укрепить опору на самого себя.

Окружение. В моём окружении сейчас в основном внимательные и чуткие люди, не навязывающие своих представлений о том, что хорошо и что плохо, не следующие общепринятым шаблонам, готовые уважать различия между нами. Внутренний друг учится у них.

Ценности. Работа над журналом «Может быть по-другому» подтолкнула всю нашу команду не просто с любопытством вглядываться, но и постоянно пересматривать наши представления о себе и других, формулировать то, что мы транслируем достаточно ёмко, но в то же время постоянно оставляя место для других мнений и трактовок. Внимание к материалам, к чувствам во время их прочтения, к целостности картины, которую мы журналом создаём, помогло увидеть ключевые ценности, на которые и внутренний друг может опираться.

Внутренний друг принимает меня такой, как я есть. Восторженной, агрессивной, увлечённой своими идеями, ничего не делающей, плачущей, улыбающейся солнцу, заспанной в пижаме, ворчливой, усталой, печальной, влюбленной, тоскующей, строгой, разбитой и любой другой.

Внутренний друг у меня бережный и чуткий, он заботиться о том, чтобы я правильно поняла то, что я читаю и слышу, не приняла близко к сердцу чужую критику, увидела, что это больше о говорящем, чем обо мне.

Внутренний друг никогда не станет тыкать мне к несделанные дела. Он предложит укутать меня пледом, налить чаю, вычеркнуть десяток-другой пунктов из списка дел и просто почитать.

Внутренний друг не гонит меня наводить порядок, ждёт, когда у меня накопиться достаточно любви к дому.

Внутренний друг любит меня и восхищается мной. Любуется мной в зеркале, хвалит мои фотографии, поддерживает меня в примерочных и не ждёт, что я впишусь в какой-то стандарт.

Внутренний друг напевает мне голосом БорисБорисыча: «Милая, не трать время!»

Внутренний друг помогает мне делать выбор. Он спрашивает: «Как тебе с этим? Что ты чувствуешь? Порадует ли это тебя?» Он не поддержит никакое самопринуждение. Вздрогнет на словах «ты должна» и «тебе надо», возьмёт меня за руку и уведёт туда, я решу сама, что для меня лучше.

Внутренний друг ликует, когда я танцую, плаваю, рисую, пишу, рассказываю истории, общаюсь с людьми, делюсь своими идеями. «А мне нравится!» — говорит он окружающим. Он счастлив моей свободе жить творческой жизнью.

Внутренний друг не сравнивает меня с другими. Не ставит оценок, не требует результатов. Для него нет более или менее успешных, красивых и некрасивых, худых и толстых, молодцов и лузеров. И он знает, что идеал в материальном мире недостижим.

Внутренний друг напоминает мне, что каждый делает лучшее, на что он способен.

У внутреннего друга почти в любой ситуации находятся слова поддержки, одобрения и сочувствия. Он точно знает, что со мной всё в порядке, что я нормальная.

Иногда критик вдруг начинает паниковать: ты себя избаловала, ты слишком много себе позволяешь, ты такая-сякая эгоистка-гедонистка, нужно себя дисциплинировать, держать под контролем и прислушиваться к конструктивной критике, чтобы развиваться и становиться лучше.

Но мой внутренний друг знает, что бояться нечего. Знает, что только через любовь и возможно развитие. Знает, сколько сил отнимает самобичевание. И вспоминает цитату из старой книжки «Рождённые выигрывать»:

Если ты прикасаешься ко мне тихо и мягко,
Если смотришь на меня и улыбаешься мне,
Если слушаешь, что я иногда говорю,
Перед тем, как говоришь сам,
Я вырастаю, действительно вырастаю.

(Брэдли, 9 лет)

Конечно, внутренний критик обычно не выключается усилием воли, секретным трюком или прочтением статьи вроде этой. Как и внутренний друг не заводится за один день.

Но я верю, что можно выбирать, с кем дружить и каким быть другом. И здорово, что теперь, будучи взрослым, можно взять ответственность за это на себя.