Вчера я везла Ташу на багажнике своего велосипеда по лужам просёлочной дороги. Сквозь сосны нам подмигивало оранжевое низкое солнце. И вдруг еле заметно из самой нутряной глубины стали проситься наружу песни. «Если долго, долго, долго, если долго по тропинке…», я пела с каждым словом всё громче и веселей, будто какой-то регулятор громкости постепенно выворачивали на максимум. Таша хихикала, подпевала и хлопала меня по бокам в такт, а я к словам «руки-ноги береги», пользуясь тем, что Таша меня не видит, уже заливалась слезами. От ветра, от счастья, от воспоминаний и возможности ими поделиться, передать дальше.

⠀
— Знаешь, когда мне было шесть, как тебе сейчас, мы частенько ездили в деревне по лесам на велосипеде с моим папой и распевали эти песни.
— А что ещё вы пели?
И я продолжила. «Вместе весело шагать по просторам», «Катюшу», «Красная армия всех сильней», «Вот, новый поворот, и мотор ревёт», «Вагонные споры — последнее дело», «Песенку о переселении душ» и всё, что ещё могла припомнить.

⠀
Если все 10 лет школьной жизни для меня покрыты мутной жижей из страха, скуки, безнадежности и отчаяния, то прорваться сквозь них удалось во многом благодаря тому, что эти годы разделяли периоды ничем не замутненной счастливой и вольной летней деревенской жизни. Той жизни, из которой я помню до сих пор точное расположение луж, мхи и корешки на своих грибных тропинках, куда свернуть к малиннику, опушку с львиным зевом, литровые банки с парным молоком и цветные прожилки на камнях, ведущих к речке.
⠀
Говорят, этим и отличается внимательное присутствие в здесь-и-сейчас от слепленной череды одинаковых дней, иллюзий, страхов и тревог за прошлое и будущее — детализацией картинки.

Уж не знаю, как так вышло, но беспощадные родительские строгость и контроль, суровые с сентября по май, будто переставали действовать на берегах озера Пирос и речки Березайки. Я оставалась там подолгу то с дедушкой, то с папой, то с мамой. С детьми моего возраста не особо ладилось, взрослые были заняты хозяйством, и я была по большей части предоставлена сама себе. У меня был велосипед, нож и целый лес, в котором я чувствовала себя, как дома.
⠀
Конечно, я водила дружбу со всеми бабушками округи, залихватски здоровалась, со свистом проносясь мимо их заборов, каталась на телегах с ними на сенокос, знала по именам их коров, иногда даже прутиком загоняла их домой и пыталась доить, набирала полные подолы гороха на местных полях, переходила речку вброд, почти не боясь пиявок, но самым манящим был именно лес.
⠀
Торфяное озерцо в соснах, у которого я любила сидеть и сочинять небылицы про омуты и русалок, ржавая цистерна далеко за полем и жуткое осиное гнездо рядом с ней, едва угадываемые тропки к полянам лисичек, блестящие маслята, поджидающие вдоль дороги, заросли вереска, дневной сон под одеялом из мягкого мха, который я старательно укладывала на то же место, как соберусь дальше, живописная излучина реки, игры с водомерками, руки, вечно чёрные от грибов и черники.
⠀
Места там были довольно дикие, речка быстрая и холодная, болота непроходимые, немало гадюк, в малиннике местные не раз видели медведей, но, к счастью, взрослые за меня (семи-восьмилетнюю) не боялись, меня не пугали, а сама я чувствовала, что лес добр и приветлив ко мне. К тому же у меня всегда был с собой нож 😎  и на велосипеде я ездила быстрее ветра!
⠀
Сейчас, обитая уже четвертую неделю на лесном берегу залива, я совсем по-новому соприкасаюсь с этим опытом. Чувствую точную целительную поддержку, чувствую, что я в безопасности. И глядя на то, как бесстрашно Таша штурмует валуны, сосны и речушки, понимаю — она тоже.

Впервые опубликовано в инстаграме @ann_chernykh в апреле 2020 года.